ДНЕВНИК № 65. Два дня в апреле.
Еще раз о весне и испанских пенсионерах. Смирнов-Русецкий. Презентация книги Карлоса. Мадридские зарисовки. Снова о весне.
16 апреля 2010 г.
После долгого перерыва, наконец-то попала на тай-чи. Но сейчас не об этом, хотя тай-чи не менее позитивно, чем весна. Но я пока запрограммирована на весну, с которой вернулось фотографическое мое сумасшествие. А я-то думала, что оно пропало навсегда! Нет, сумасшествие, как и книги, никаким огнем не выжигается, и паром не исчезает!
В Гуадарраме, как и всюду, цвели деревья.
В небольшом
парке цветущие деревья соревновались с многочисленными хвойными, которых в Испании куча разных сортов. И, как всегда, я названия запомнить не могу, а, может быть, просто не стараюсь.
Но зато я запечатлела сразу три разных хвойных существа сразу.
Парк, как и Гуадарраму, я нежно люблю (может быть, потому, что я выросла в роскошном парке Владикавказа), им восхищаюсь и навязываю свое обожание всем приезжающим, а вот теперь оказывается, и читающим.
Еще я почему-то горжусь тем, что о Гуадарраме упомянул Сервантес в «Дон Кихоте».
Правда, о парке он не упоминал! Да и не было его тогда! Когда я удосужусь сфотографировать не такую древнюю, как знаменитая книга Сервантеса, картину, я это докажу документально!
Расположен парк в центре городка, перед церковью, за главной площадью
и перед Домом пенсионеров.
Перед ним - детская площадка, я уже восхищалась этим. Кроме того, что новое поколение приносит старому радость, придает силы и смысл жизни, старики могут гулять в парке со своими внуками. Может быть, поэтому, жизнь в Пенсионерском клубе такая веселая и кипучая, невероятно активная и очень, очень, моложавая…..
Сейчас утро, дети все в школе или детском саду, который они называют колледжем. Мимо площадки кто-то просто шел, а кто-то спешил на тай-чи.
Для пенсионеров эта гимнастика, как и многое другое, бесплатна.
Чтобы гуадаррамские и молодые, и моложавые, и не очень, но сплошь веселые старички и старушки были здоровы еще лет сто, для них поместили перед зданием в парке тренажеры. На них тренируются все, кому не лень (мне пока, увы, лень, или просто я не мыслю жить еще сто лет), а после обеда часто радостно висят и дети.
На тренажеры, как и на красоту, любуюсь.
Среди тренажеров скромно примостился памятник. Мне нравится, что это просто камень, помещенный в цветочную клумбу. Время и мох соткали на нем замечательный узор, к которому я не равнодушна со времен Сортавалы.
Там в Доме творчества композиторов отдыхал тогда (кажется, это был 1989 год) старый художник Смирнов –Русецкий. Когда-то он отсидел 14 лет в лагерях за то, что переписывался и дружил с Рерихом. В Сортавале он писал пастелью дивные пейзажи с подобными камнями. Он показывал их нам с Катькой (Катей Богдановой, талантливейшей женщиной, что не удивительно, если учесть родственные корни: Чичерин, а через него – Пушкин). Помнится, что Катька в это время писала карандашом огромную сосну, вырисовывая каждую иголочку, а Борис Алексеевич советовал обобщать. Я тогда начала пылать живописью, и, думаю, что без этих картин Бориса Алексеевича и начала бы такого бурного не было, и продолжение было бы другим.
Следующий снимок - вид сверху на клумбу и обрезанное одинокое дерево.
Дерево стоит, как человек, строгий, травмированный, но не сдавшийся.
Это дерево тоже напомнило мне Бориса Алексеевича Смирнова – Русецкого, выжившего, не сломавшегося, прожившего долгую жизнь и написавшего много картин (есть, кажется, в Музее восточных искусств). Совершенно неожиданно он возник сейчас на этих страницах, ожил в моей памяти, как оживает и снова покрывается листьями подобное обрезанное дерево.
Б.А. Смирнов-Русецкий (1905 – 1993). «Зеленая фантазия»
Продолжение следует
